Михаил Павловец: «Настоящая литература побуждает детей к творчеству»

Михаил Георгиевич за время пребывания в «Сириусе» успел познакомить воспитанников Центра с такими новыми жанровыми формами, как «танкетки», «порошки» и др., а также обсудил с ребятами, чем классическая поэзия отличается от неклассической.

Что читают современные дети и как отличить настоящий шедевр от некачественной подделки, гость Центра рассказал нам в эксклюзивном интервью.

– Михаил Георгиевич, есть мнение, что тексты, которые попадают в руки сегодняшних подростков, чаще всего отличаются незамысловатым сюжетом. Как оградить подрастающее поколение от таких произведений и насколько подобное чтение может быть опасно?

– О молодёжном чтении существует много мифов, причём как позитивных, так и негативных. Многие говорят, что подростки нынче совсем не читают либо увлечены откровенной дрянью. Тем не менее, современные исследования показывают, что дети читают не меньше, а в чем-то даже и больше, чем их сверстники 20 лет назад. Во многом это происходит благодаря Интернету. С появлением Сети молодым людям, даже живущим в отдалённых деревнях и сёлах, стали доступны книги, которые раньше можно было достать только в печатном виде. Информация о текстах довольно быстро распространяется в социальных сетях, пользователи обмениваются интересными романами и повестями, не отходя от компьютера.

Да, молодежь далеко не всегда читает те книги, которые хотело бы навязать ей старшее поколение. Но, скажем, так называемая жанровая литература, нацеленная на то, чтобы больше подтверждать связанные с нею читательские ожидания, чем удивлять и заставлять читателя сталкиваться с непонятным и неожиданным, существовала во все времена: её читали наши родители, мы, а теперь читают наши дети – детективы, научная фантастика, а теперь еще и фэнтези, многие любовные и исторические романы и т.п. Ее читают – но «настоящим чтением» не считают: мол, читать надо прежде всего классику. Однако и в такой литературе есть и свои шедевры или хотя бы достижения, и свое «чтиво». Настоящая литература глубока, интересна не только напряженным сюжетом, хотя и не исключает его, она заставляет думать, размышлять. Более того, такие книги побуждают читателя к творчеству. Например, подростки начинают писать фанфики (любительское сочинение по мотивам популярных оригинальных литературных произведений, – прим. авт.), мэш-апы (жанр, сталкивающий героев двух произведений в третьем, – прим. авт.); они собираются в клубах на выступления своих кумиров – поэтов, не признанных в профессиональной среде, но популярных в молодёжной.

И неважно, что, с точки зрения канонов «высокой» литературы, это произведения далеко не всегда самого изысканного качества. По мнению великого ученого-гуманитария Михаила Гаспарова, «массовая культура лучше, чем массовое бескультурие». Уже читая стихи своих ровесников или жанровые книжки в кислотных обложках, дети приобщаются к слову, творчеству, а постепенно их вкусы и предпочтения меняются. По мне, это гораздо лучше подхода, при котором школа оказывается единственным местом, отвечающим за приобщение подрастающего поколения к чтению. Причем само это приобщение, как правило, понимается как принуждение к прочтению некоторого количества «обязательных» произведений. Впрочем, ни проверить, вышел ли из школы молодой человек сложившимся читателем, ни спросить с нее, если этого не произошло, нельзя.

– Откуда тогда у многих детей такая нелюбовь к чтению?

– Причин немало. Но уверен, одна из важнейших - потому что в учебных заведениях читают для «галочки». Школа подчас не только не формирует потребности в чтении, но и отбивает всякое желание брать в руки книгу, когда детей насильно заставляют заниматься тем, что они и сами, может быть, готовы делать без принуждения. Но если постоянно внушать, что чтение – это долг, боль и тяжёлый труд, результат от которого станет понятен через много лет, от него многие отвернутся. Ведь изначально литература возникала как вид искусства – как ответ на потребность человека в прекрасном, занимательном и умном. По мне так пускай ученик не осилит в школе «Войну и мир», осилит что-то более доступное для него у этого писателя или другого, но он будет знать, что есть такое произведение и возможно в дальнейшем заинтересуется им. Школа должна стать местом, где формируется читатель, а не где ставят на всю жизнь галочки напротив «пройденных» книг.

– Какой литературе отдают предпочтение современные школьники?

– Зарубежной, причём если говорить о качественной – то классике XIX и XX веков. Речь идёт о таких писателях, как Джейн Остин, Александр Дюма, Джек Лондон, Эрих Мария Ремарк, Рей Брэдбери, Джек Керуак и мн.др. Дети признаются, что сами читают их произведения, без какого-либо давления со стороны. Нет, они знают, что есть великая русская классика, читать которую полезно – для духовности и воспитания, - и готовы об этом много и красиво рассуждать, но читать предпочитают зарубежку. Плохо только, что у них формируется неправильное представление о родной стране. Они думают, что она деградирует: ведь раньше был Лев Толстой, а сейчас есть Дарья Донцова – почти единственное имя из современных писателей, которое они знают. Но ведь это не единственный писатель современности. К счастью, достаточно других!

– Может, Вы назовете тех, кого стоило бы включить в школьную программу?

– Нет! Мое железное убеждение таково – не нужно общих для всех обязательных списков. Иначе, отдав предпочтение одному, мы «закроем» для чтения других авторов.

Так, я считаю, что учитель не должен знакомить класс с писателем и поэтом, который ему самому непонятен или глубоко чужд. Педагогу следует подбирать тексты, с которыми ему интересно работать. Также многое зависит от собравшейся аудитории. В одном случае можно обсуждать «Преступление и наказание», а в другом лучше остановиться на «Идиоте» или вообще подумать о другом произведении. Мы не должны лишать детей чтения, предлагая им непосильно сложную, непонятную литературу: вместо приобщения к «великим шедеврам классики» мы тем самым на долгие годы можем отбить само желание открывать книгу. Хорошо, когда книга чуть выше твоего наличного опыта, может вести за собой и приподнимать – а не прихлопывать читателя, как муху, всею весомостью своего величия и сложности. С такой позицией тоже часто можно встретиться: мол, нет книг, которые слишком рано читать! В 7 лет вполне можно прочесть «Мертвые души» - а если ничего не понял, не страшно, вернешься через пару лет, потом еще раз – и будешь постепенно постигать шедевр Гоголя. Но не лучше ли прочитать этот шедевр тогда, когда дорастешь до него и до затронутых в нем вопросов и до его языка, а в 7, в 9 лет и позднее прочесть другие, написанные для этого возраста книжки?

Кроме того, нужно учитывать специфику региона. Например, школьникам из Дагестана важно знать местных авторов. Не знаю, насколько я вас убедил, что единого списка быть не может…

– Пожалуй, Вы правы. Каждому читателю нужна своя книга.

– Знаете, одно время я захотел больше узнать про немецкую систему образования, и мне понравилось там следующее: литературу в Германии изучают тематическими модулями, и в 10 классе, рядом с темами «Конфликт поколений» или «Ответственность людей», есть и тема «Игроки и спортсмены»: в зависимости от класса, его уровня и его интересов, можно взять либо «Пиковую даму» Пушкина или другого классика, либо, к примеру, рассказ о футболисте Ф.К. Делиуса «То воскресенье, в которое я стал чемпионом мира» 1994 года - думаю, будущим спортсменам это было бы очень интересно и близко! Получается, что в Германии действует принцип «книга для человека, а не человек для книги». У нас же наоборот: хоть в лепешку расшибись, но прочитай обязательное.

– А что делать тем, у кого дома никто не читает, и в школе отбили всякое желание?

– Ни в коем случае не унывать, поскольку ситуация не так безнадёжна, как может показаться на первый взгляд. Хотя семья и играет ключевую роль в приобщении к чтению (если ребенок не видит хоть изредка с книжкой своего родителя, вряд ли в его руках она тоже окажется сама собой), тем не менее, на многое способна и читательская среда, создание которой – задача всего общества. Например, придя в кафе, посетитель помимо музыки и коктейлей увидит книги на полках, услышит, как за соседним столиком обсуждают прочитанное произведение, и ему захочется стать частью этой истории. Ведь чтение – это форма коммуникации, сперва с писателем, потом с другими его читателями, а сегодня коммуникация, особенно в молодежной среде, является одной из ключевых ценностей. Поймите, если в обществе формируется отношение к чтению как к чему-то позитивному и интересному, как к спорту, туризму или танцам, то книги будут читаться. Безусловно, литература немного изменится – как она всегда менялась вместе и вслед за реальностью, она не может остаться музейным экспонатом прошлого, но она навсегда останется частью нашего досуга и культурной жизни!