Всего несколько месяцев назад Дарья Куликова блестяще окончила Академию Русского балета имени А.Я. Вагановой, а теперь балерина исполняет вариацию Маши из балета «Щелкунчик» на сцене Мариинского театра. Но начинался ее путь на профессиональную сцену с Образовательного центра «Сириус». Девушка рассказала о первом выступлении перед зрителями, покорении главной сцены Санкт-Петербурга и про обучение в Образовательном центре с лучшими педагогами страны.
– В июле вы исполнили главную партию в знаменитом балете «Щелкунчик». Как справлялись с эмоциями перед выступлением?
– Партия Машеньки в «Щелкунчике» стала для меня не только первой главной партией в балетном спектакле, но и дебютом на сцене в качестве артистки Мариинского театра. Самым волнительным оказалась подготовка к выступлению. Были страхи и сомнения, больше всего пугала ответственность. Вести целый спектакль сразу после выпуска – это тяжело и физически, и морально. Хотелось оправдать все ожидания, никого не подвести, не разочаровать зрителя.
Справиться мне помогла мой театральный педагог – Маргарита Куллик. Перед спектаклем она сказала, что есть только один вариант развития событий – собраться и сделать все на максимум, на пределе своих сил. Страх ушел, и в день выступления были только предвкушение и радость, которыми очень хотелось поделиться со зрителем.
– Помните свою первую вариацию на большой театральной сцене?
– Это удивительно, но первым моим выступлением тоже стал «Щелкунчик», правда я исполняла роль самой игрушки, и на сцене Большого театра. Мне тогда было 11 лет, я училась в первом классе МГАХ. Помню, как сильно переживала и старалась даже в эту маленькую роль внести смысл, придать характер механическим движениям куклы.
В день спектакля я очень рано пришла в театр и сразу побежала на сцену, чтобы все проверить и повторить на месте. В танце была небольшая поддержка: Дроссельмейер поднимает Щелкунчика за руки и покачивает из стороны в сторону. Никакой технической сложности эта поддержка не представляла, но я почему-то боялась за качество ее исполнения, и, когда артист, исполняющий роль Дроссельмейера, пришел на репетицию, я попросила повторить со мной эту поддержку. Он рассмеялся и сказал: «Знаешь, я усталый отец троих детей. Думаешь, я не смогу еще одного ребенка на руках покачать?» Но поддержку мы все равно порепетировали, и спектакль прошел хорошо, правда именно эта забавная история врезалась мне в память.
– Вам повезло пройти и московскую, и петербургскую балетную школы в МГАХ и Академии русского балета. Каково учиться в главных балетных училищах России?
– В основном, обучение в двух академиях похоже – та же ежедневная работа, те же экзамены и выпускные концерты. Отличаются, может быть, некоторые акценты, нюансы. Например, в МГАХ я научилась уделять большое внимание выразительности выступления. А в Академии Русского балета впитывала традиции знаменитой петербургской школы – мягкость рук и корпуса, кристальная «чистота» ног. Запомнились репетиции с ректором академии – Николаем Максимовичем Цискаридзе. Он не только строгий, но справедливый учитель, а также невероятно эрудированный человек. Ученикам академии он тоже прививает тягу к знаниям: часто спрашивает на репетициях о происхождении того или иного балета, может попросить спеть или сыграть на фортепиано.
– Во время учебы вы приезжали в «Сириус». Что вам дало обучение на программе?
– Я трижды приезжала в Образовательный центр, и каждый раз эти поездки становились для меня перезагрузкой. Очень нравится в концепции «Сириуса» то, что дети могут одновременно учиться и отдыхать, потому что это хорошо вдохновляет на дальнейшую работу. Когда мы с одноклассниками проходили здесь программы по хореографии, то и нарабатывали опыт, и загорались идеями, а также заряжались силами на новые свершения. Обучение в «Сириусе» позволяло по новому взглянуть на то, что вроде и так уже знала, давало новый импульс к развитию.
– Как прошли выпускные экзамены?
– Выпускные экзамены – это событие, которое определяет дальнейшую судьбу каждого ученика, но больше, чем обычно, переживаний и волнений у меня не было. Наверное, с годами учебы и выступлений начинаешь привыкать, излишнего страха уже не чувствуешь. Очень успокаивали опытные педагоги академии, которые помогали нам во всем. Это и ректор Николай Цискаридзе, и художественный руководитель Жанна Аюпова, и, конечно, мой педагог по классическому танцу Юлия Касенкова.
– Приглашение в труппу Мариинского театра после выпуска стало неожиданностью?
– Всегда мечтала танцевать в Мариинском театре! Так что это, скорее, осуществление детской мечты. Путь поступления в театр практически для всех один: на выпускных экзаменах ведущих балетных школ присутствуют представители разных театров. Понравившихся выпускников они приглашают на дополнительный просмотр, по результатам которого и определяют, кого и куда пригласят работать. Так я и попала в Мариинку.
– Работа в театре оправдала ожидания? Было ли смущение из-за перехода в более опытный коллектив?
– В первые дни работы смущение, безусловно, было, но коллектив оказался невероятно дружелюбным. Невероятно осознавать, что в одном здании с тобой находятся великие примы и премьеры и в любой момент можно прийти за кулисы, посмотреть на них вживую. Это безумно вдохновляет – смотреть на балерин, к мастерству которых ты стремишься. В какой-то момент после прихода в театр я поняла, что больше не ученица школы, а тоже полноправная артистка.
Мой главный кумир сейчас – Маргарита Куллик, балетмейстер-репетитор, с которым я готовила партию Машеньки в «Щелкунчике». Она не только блистала на сцене, когда была артисткой балета, но и сейчас в репетиционных залах от нее чувствуется та же невероятно заразительная энергия.
– Какую вариацию или в каком балете вы хотели бы станцевать?
– Я всегда мечтала исполнить партии Жизели из одноименного балета, Одетты и Одиллии из «Лебединого озера» и Джульетты из «Ромео и Джульетты». Это интересные роли, наполненные нежностью, лиричностью и одновременно сильным драматизмом. Надеюсь, что когда-нибудь мне доведется рассказать их истории зрителю.
