Артист балета Большого театра Денис Медведев больше половины своей жизни посвятил балету. Сегодня он делится своим мастерством с младшими коллегами по цеху - преподает в Московской государственной академии хореографии. В ближайшее время его класс в «Сириусе» ждет Гала-концерт. Он станет завершением июльской программы по хореографии Образовательного центра. О том, как воспитывают премьеров и что общего у балета и спорта, танцовщик рассказал в интервью.
– Вы много лет танцевали ведущие мужские партии на сцене Большого театра. Как вы решились прийти в педагогику?
Я окончил институт с дипломом, в котором написано «педагог-репетитор». Не думал, что вернусь к этой профессии. Я был на пике своей карьеры в Большом театре, когда ректор Московской государственной академии хореографии Леонова Марина Константиновна предложила пойти в школу преподавать. В тот момент я был не готов и отказался, но через два года предложение поступило повторно. Решил попробовать.
Мне дали 4-й класс – это примерно 13-14 лет. Пришлось начинать все заново: читать программу, изучать методику, ходить на занятия других педагогов, советоваться с ректором академии. Параллельно я продолжал танцевать в Большом театре, поэтому начал записывать уроки своего педагога Лагунова Валерия Степановича, начал с ним советоваться. Он научил меня профессиональному подходу к ученикам, академизму и взгляду на танец глазами педагога.
На экзамене в конце года были все педагоги академии и наша кафедра. Меня критиковали, и было очень много замечаний (я все записывал), но ректор академии отметил, что мальчики выросли технически и возмужали.
Я не сдался и продолжил учить ребят. После первого года дети стали больше интересоваться, задавать вопросы. Мы даже создали группу в социальных сетях, и я стал пересылать какие-то фрагменты спектаклей, давать задания для работы на дом. Приятно, когда приходишь в класс, а ребята уже что-то пытаются повторить, показывают мне, спрашивают совета.
– Как проходит обучение в мужских балетных классах?
Младшие мужские классы первые три года обучения в академии обычно ведут педагоги женской кафедры хореографии. Трудно работать с детьми: нужно иметь терпение, постоянно себя контролировать. Но вот дальше мужские классы отдают, потому что дети чувствуют ответственность, начинают понимать танец.
Я стараюсь найти подход к своим ученикам, в каком бы возрасте они не были. Но важно не забывать и про дисциплину. Это основа. В этой профессии либо как в Суворовском училище, либо никак.
Но важно не перегнуть: на первом занятии в «Сириусе» я увидел ребят, которые морально подавлены. Я спросил у одного мальчика, какая у него оценка по классике, и он еле выдавил, что у него три. Видно, что его ругали и ему стыдно. Я сказал, что он может лучше и, если он готов работать, то я помогу и мы будем вместе стремиться к четверке.
– Как проходят занятия по классике в «Сириусе»?
Сначала мы идем по станку – это основа нашей профессии. Дети разные: одни знают программу своего возраста, другие – нет, и приходится выбирать движения так, чтобы справиться могли все. Нужно научиться делать даже кажущиеся простыми движения: тандю, батман тандю с плие, жете, ронд де жамб партер, гранд ронд де жамб партер и фондю. На этих базовых движениях строится наша профессия: движения на середине, прыжки, правильная постановка рук и корпуса.
Вторая половина занятий – это работа над вариациями. После станка ребята подготовились и можно пробовать кусочки вариаций. Сначала я ставлю их всех вместе, потом по три человека, по два, а в финале выбираю лучшего, и он исполняет соло. Также выискиваю того, кто хуже всех слушает, и заставляю танцевать сольно, пока он не усвоит материал, пока я не добьюсь своего: парни должны прочувствовать, что такое сольная вариация, страх перед сценой, и перебороть себя.
– Звучит непросто. Каких результатов они добиваются в «Сириусе»?
За три недели они приходят в хорошую форму, закрепляя пройденную программу школы и усваивая новые движения, что в дальнейшем поможет им двигаться вперед. Мальчики приобретают не только физическую выносливость, но и укрепляют мышцы, устойчивость, вращение и прыжки. С началом нового учебного года, в сентябре, им гораздо легче будет включиться в процесс, так как они поддерживали физическую форму во время программы в «Сириусе».
– Помогает ли балетный опыт в работе с юными танцовщиками?
Не всегда выдающийся танцовщик может стать хорошим педагогом. Преподаватель – это отдельная профессия, которой нужно учиться всю жизнь, перенимая опыт у своих наставников. Бывает, что педагоги в роли танцора балета не добились каких-то огромных высот, а как преподаватели пришли к колоссальному прогрессу. Такого результата добиваешься только постоянной работой над собой. Нельзя сказать: «Все. Я все знаю, я всего достиг».
Во время подготовки к выступлению ученик постоянно исполняет одну и ту же вариацию, и педагог должен увидеть, как лучше раскрыть образ, что можно добавить, что нужно убрать. В этой работе очень важно взаимопонимание ученика и учителя. Получается следующая схема: артист должен постоянно развиваться. Развиваться благодаря кому? Педагогу, который также должен двигаться вперед.
– Какого принципа вы придерживаетесь в работе с учениками?
Мне всегда было интересно работать с каждым учеником в классе. Некоторым не хватает концентрации, у других нет координации, но я стараюсь никого не оставить без внимания. Нужно дать мотивацию, вызвать интерес к работе, зажечь желание двигаться вперед. Нужно создать такую атмосферу, чтобы все были заинтересованы нашим общим делом.
Как я говорю своим ученикам: у тарантула восемь глаз, а у меня 16, например, по количеству танцоров в классе. Если работаю с одним и вижу, что трое ребят стоят и болтают, то я обязательно подойду и спрошу с них: «Повторите, что я сейчас показывал». Я заставляю все время присутствовать в моменте, не отвлекаться и быть внимательными, сосредоточенными. Только так материал и усваивается. Я сразу объясню: балет – это профессия, в которую надо вкладываться на будущее.
– Из-за сильной физической нагрузки балет часто сравнивают со спортом. У этих направлений есть что-то общее?
Во-первых, дыхание: очень важно научиться дышать в балете правильно. Раньше в балетных училищах даже был предмет, на котором танцовщиков учили правильно дышать: носом вдыхать, и, сложив губы трубочкой, выдыхать. Как и в спорте, это помогает восстанавливать сердечный ритм, не задыхаться во время движения.
Во-вторых, силовые, трюковые движения: кабриоли, револьтады, содебаски и многие другие. В них есть технические приемы, как в спорте: мощный силовой подход, «кошачье» приземление, в чем очень важна единая координации рук, ног и головы. Когда идешь на какой-то трюк во время танца, то, как в гимнастике, нужно собраться и «выстрелить».
При этом важно, чтобы на сцене балетные движения не превращались в спортивные элементы. Балет – это танец, искусство наполнения движения смыслами и выражения эмоций.
– Балет – мужская профессия?
Благодаря таким танцовщикам, как Вахтанг Чабукиани, Алексей Ермолаев, Владимир Васильев, Михаил Лавровский, Николай Фадеечев, Юрий Владимиров, Михаил Барышников, Александр Годунов, мужской танец поднялся на высочайший уровень, что вызвало огромный интерес к этой профессии и желание поступать в хореографические училища. Поэтому нигде, как в России, так не сохранен мужской танец.
В мире нет школ лучше, чем Академия русского балета имени А.Я. Вагановой или Московская государственная академия хореографии. Учитывая знания истоков балета, русская школа их развила, а сейчас продолжает сохранять сформированные веками традиции, опыт.
Наших артистов балета всегда отличает яркий темперамент и выразительность, актерское мастерство и драматическая игра, которую надо передать с помощью человеческой пластики и движения. Нужно без слов донести смысл зрителю. Техника важна, но необходимо сохранить на сцене танец. Школа и академизм – вот что присуще русскому танцовщику. Это самые важные вещи.
