Помощник президента России Андрей Фурсенко и ректор Московского городского педагогического университета (МГПУ) Игорь Реморенко помогли ученикам «Сириуса» провести журналистское расследование.
В октябре участники направления «Литературное творчество» изучали современные образовательные тренды. Геймификация и когнитивные технологии в образовании, edutainment, E-learning, blended learning – пять команд исследовали эти явления с максимально разных сторон, чтобы ответить на главный вопрос: что из себя представляет школа будущего? Разобраться в трендах школьникам помогали приглашенные эксперты.
На одной из таких встреч в Научном клубе «Сириуса» ребята обсудили с ректором Московского городского педагогического университета Игорем Реморенко, как сегодня эти пять образовательных направлений присутствуют в школах и вузах, помогают они или мешают. Каждая группа подготовила для ректора МГПУ вопросы по своему направлению.
– Не вытеснит ли онлайн-обучение часть учителей со их рабочих мест? Мы понимаем, что раз часть лекций записывается для онлайн-обучения и ученик их смотрит в интернете, то нагрузка на педагога падает?
– Вытеснит, но не линейно. Часть учителей сегодня находят себе применение в тех практиках, которые не имеют отношения к системе образования, но связаны с этой сферой. Например, парки, где дети играют в разные профессии. Кто работает с ними в этих парках? Педагоги. Часть переквалифицируется в тьюторов, которые помогают во всех образовательных ресурсах сориентироваться и найти нужное. Еще один пример – банк. Вы заходите, и к вам обязательно подходит консультант, который предлагает помощь, учит пользоваться банкоматом. Это тоже профессия, которая активно эксплуатирует навыки педагога.
.jpg)
– Каким образом и нужно ли в принципе менять систему оценивания знаний в современном образовании в соответствии с новыми формами?
– С появлением новых форм начался дискурс о новых результатах образования. Обсуждают, что результат образования – не то, что вы запомнили, а то, что вы научились делать. Например, выражать свою позицию, аргументировать, подбирать нужный материал для аргументации, кооперироваться. Измерители под этот новый результат начали формироваться недавно. Строго говоря, оценка компетенций как технология начала появляться в 30-х годах XIX века в армии. В начале 2000-х годов Андреас Шляйхер придумал единственную на данный момент общемировую программу сравнения, как школьники умеют применять знания. Это задачи, которые даются ученикам в разных странах, и потом сравниваются результаты. Идеальной методологии для построения таких задач сейчас нет. Это новый инструментарий, он только начинает применяться.
– Несмотря на все введения, многие отмечают, что уровень образования у населения упал в сравнении с СССР. На Ваш взгляд, эта оценка объективна или это очередной конфликт отцов и детей?
– Смотря что под этим понимать. Если понимать количество дат, которые нужно запомнить, то, конечно, упал. Обычно, когда мы с вами слышим по телевизору, что уровень образования упал, мы видим опросы, в которых люди не знают композиторов или какие-то даты. И это так, объем запоминаемой информации будет и дальше падать. Менее ли креативны стали люди? Нет. Уровень креативности для многих профессий стал важнее. Сейчас, когда рутинность уменьшается, остается больше времени для творчества, и это в какой-то степени вытесняет механическое запоминание.
В этот же день в «Сириусе» состоялась встреча воспитанников октябрьской образовательной программы «Литературное творчество» с помощником президента Российской Федерации Андреем Фурсенко. В течение часа гость отвечал на самые разные вопросы школьников: о том, почему половина опрошенного населения выступает за запрет использования на уроках мобильных телефонов, что будет, если всю систему образования перевести в формат e-Learning, и какие перспективы в образовании открывают исследования когнитивных технологий.
– Андрей Александрович, на ваш взгляд, стоит ли вообще вводить новые форматы образования, если, например, ребята, которые учатся в российских школах, показывают результаты на Международных олимпиадах не хуже, чем школьники из тех стран, где все эти новые технологии введены?
– То, что они сегодня выступают на олимпиадах достойно, не значит, что нам не надо двигаться вперед и развивать нашу научную и образовательную среду, не надо создавать условия для еще больших успехов. Я точно уверен: изучать, прорабатывать прогрессивные методы и практики, а главное, внедрять их необходимо. Мы должны менять и развивать систему образования для того, чтобы быть лидерами в стране и мире по развитию новой науки, новых технологий, новой экономики. А этого можно добиться только с помощью правильной системы образования.
.jpg)
– Как современных школьников заинтересовать дополнительным дистанционном обучением?
– В прошлом году я так же общался со студентами, выпускниками «Сириуса». Спросил их тогда: «Как вы думаете, стоит ли нашим вузам перейти на совершенно другую систему образования, например, дистанционную? Ведь совершенно неважно, читает ли вам несколько часов подряд лекцию педагог или вы сами осваиваете тематический материал. Главное – желание учиться. Как вы смотрите на такой формат обучения: вы прослушиваете установочные лекции, которых сегодня очень много на образовательных платформах, затем выполняете задания и только после этого встречаетесь с преподавателем, задаете вопросы, обсуждаете тему, что понятно, а что нет?» Мне ответили: «Наверно, не стоит». «Почему?» – удивился я. «Такой формат не для всех. Это прежде всего полная ответственность за образование, которое ты получаешь. Иногда тяжело себя заставлять. Наверно, все же должна остаться система устоявшаяся, от которой никуда не денешься», – ответили мне ребята. То есть, понимаете, каждому свое. Кому-то проще нести за себя ответственность, приходя каждый день на пары, кому-то – учиться самостоятельно, работать над собой. Но верно одно: вы сами должны хотеть учиться, быть решительными, постоянно узнавать новое и развиваться в самых разных областях. А при помощи каких методов – исключительно ваш выбор.
– Стоит ли выпускникам школ перед поступлением в вуз брать так называемый gap year (год перерыва), который так распространен в Европе?
– Во-первых, у нас нет такой традиции, и, конечно, с одной стороны, это большие потери. С другой стороны, если вы уверены в себе, если считаете, что за это время найдете себя, наберетесь опыта и только укрепитесь в своем решении поступать в вуз, то почему нет. Я видел как успешные случаи, так и не очень. Это вопрос очень индивидуальный. Я бы не стал принципиально исключать возможность gap year, но и не стал бы его активно советовать абитуриентам.
– Какие глобальные изменения в образовании произошли в последнее время?
– Вы обо всех этих изменениях слышали. Во-первых, в лучшую сторону изменились условия обучения в школах. Я, начиная с 2004 года, объехал почти все регионы России и могу сказать, что школы стали другими: то, что было 10-15 лет назад, и то, что мы наблюдаем сегодня, – разные вещи. Во-вторых, мы выстроили справедливую систему итоговой аттестации, которая позволяет поступать в ведущие вузы. Если говорить об изменениях дальше, то они коснулись всей системы образования: мы стали учить иначе, с помощью уникальных педагогических методик и практик. Система образования должна активно развиваться, и в этом смысле наша страна занимает сегодня неплохие позиции, и по многим направлениям мы выступаем лидерами.
