На вопросы о том, как придумывать интересные темы и писать тексты разных форматов, опираясь на исторические и документальные материалы, защищать свою рукопись и искать издателей, участникам образовательных программ отвечает член экспертного совета Образовательного центра «Сириус», писатель Гузель Яхина.
– Был ли в вашей жизни какой-то переломный момент, когда вы поняли, что станете интересным писателем? Или это приходило постепенно, по мере авторского взросления?
– Такого качественного скачка в восприятии себя, мне кажется, быть и не может – все происходит очень постепенно. Но это я по себе сужу. У меня раньше был «комплекс самозванца» – казалось, что я как-то не заслуживаю называться сакральным словом «писатель». Потом это прошло, я поняла: титулы ничего не гарантируют. Тебя могут назвать писателем, но это не значит, что у тебя появится новая книжка. Или тебя могут так и не называть писателем, но у тебя раз – и выйдет прекрасный роман. Нужно проще относиться к названиям, обозначениям, титулам =).
– Допустим, хорошая книга все-же появилась. Как выбирать редактора? И как это происходило именно у вас?
– Редактор – необыкновенно важная фигура для автора. Это тот человек, который будет править ваш текст – вторгаться в то, что написано вашим потом и кровью, чтобы сделать это лучше. Между автором и редактором выстраивается очень тонкая связь – не напрямую, а через текст и его понимание. Я редактора не искала и не выбирала. В Редакции Елены Шубиной есть штат таких специалистов и мои тексты, к большому счастью, попали к Галине Павловне Беляевой. Именно она сделала все три моих романа. Когда понимание текста у автора и редактора совпадают – это бесценно. У меня был и другой опыт, когда подобного совпадения не случилось: редактор с увлечением и очень профессионально правил текст, весомо аргументируя исправления, но у меня крепло ощущение, что текст от этого становился только хуже, я начала сопротивляться. А когда идет спор с редактором по каждой запятой и каждому слову, то ни к чему хорошему это не приведет.
Совпадение с редактором либо происходит, либо нет – как-то сформировать его невозможно, это вопрос удачи. Как и вопрос с переводчиком текста, к примеру. Поэтому как выбирать редактора, я не знаю. Но знаю точно, что должно быть какое-то глубинное понимание, близкий взгляд на текст. Когда Галина Павловна работала с моими рукописями, она их довольно сильно правила. Я открывала файл – а там сплошные красные пометки. Но большинство из них не вызывали сопротивления: она очень бережно относится к чужому тексту – видно, что ей важно все то, что важно автору. Такого редактора нужно любить и ценить.
– Творчество – это, несомненно, большая часть писательства. Но есть и другая сторона, не менее важная – самодисциплина. Есть какая-то норма, сколько страниц нужно написать в месяц?
– При выработанном навыке каждый день садиться и писать определенное количество знаков не так уж и сложно: просто нужно взять и усадить себя за стол. Это далеко не самое сложное. Гораздо труднее дается то, что предшествует написанию: найти свою тему, сформулировать сюжет и определиться с героями, найти точку входа в роман - вот что сложно. И что занимает гораздо больше времени, чем непосредственное расписывание уже придуманной истории в текст. Читать книги, ходить в библиотеку, искать информацию в интернете и в архивах, исследовать, изучать – все это вы делаете прежде, чем сесть за рукопись.
Измеримых результатов исследовательской деятельности быть не может. Как это считать? Складывать количество книг, количество выписок, количество часов, проведенных за экраном компьютера? Далее вы начинаете складывать повествование - продумываете много сюжетов и их вариаций, ищете персонажей. На этом этапе даже вредно сажать себя за стол с каким-то конкретным количественным измерением. О каком творчестве может идти речь, если вы считаете, сколько страниц или слов написали? А вот когда сюжет уже сложился, герои ожили в голове автора и точка входа в роман найдена - тогда, конечно, нужно включать волю: усаживать себя за стол и усердно писать.
– Но все же такое бывает, например, когда издатель требует сдать рукопись или какую-то ее часть к определенному сроку?
– Это работает, когда у вас уже есть сюжет, готов герой, понятно, как будет раскрываться тема, выстроена структура, выстрадана история. Вот только тогда уже можно ставить себе количественные задачи: закончить главу, написать столько-то страниц или знаков. Еще не забывайте, что каждый пишет с разной скоростью - а значит, важно понять свою норму и на нее ориентироваться. У меня это примерно 3 000 знаков в день. Если делаю 5 000 – отлично, 10 000 знаков – круто, но такое редко бывает. Кто-то измеряет рабочие результаты страницами, кто-то словами, кто-то главами, кому как удобнее. Сценаристы измеряют сценарными листами (считается, что одна сценарная страница соответствует одной минуте игрового времени). Хороший сериальный сценарист в среднем делает 10 страниц сценария в день, то есть создает по 10 минут экранного времени. А у сценариста большого кино написание сценария на сто листов может занять год-два.
– Чем вы руководствуетесь, когда выбираете тему, историческую веху?
– Эпоха у меня в трех написанных романах одна и та же: ранние советские годы. В этом периоде все три моих романа и живут. Я понимаю первые десятилетия советской власти как начало всех начал – из этого времени мы все сегодняшние растем. Вы, родившиеся в третьем поколении, наверное, уже нет, а вот мое поколение – точно. Поэтому мне этот период особенно интересен. А что касается выбора конкретной темы или конкретного события, или конкретной географии для описания в романе, то автор, конечно, прислушивается к себе – как в нем отзывается то или иное. На пересечении большого искреннего интереса и некоторого внутреннего волнения и возникает решение, о чем писать.
Если посмотреть немного с другой стороны, то можно отталкиваться от того, насколько проработана та или иная тема. К примеру, на тему Второй мировой войны я бы не смогла писать – об этом так много сказано, снято, написано картин, музыки… То есть тема настолько глубоко и со всех сторон изучена и проработана, что прикасаться к ней не вижу смысла. А вот темы раскулачивания или голода 1920-х – нет. Это темные пятна в нашей истории, и их нужно высвечивать, исследовать. Писателю нужно идти в неизведанное.
